Благословите женщину
Я родилась 83 года тому назад в семье, где было уже двое детей, после меня еще родилось трое. Когда в семье сын и дочь, говорят: «У вас золотые дети», а у нас были трижды золотые дети. Себя, маму и тятю помню с 4 лет. В нашу семью после раскулачивания были приняты добрейшие люди: дед Дмитрий и бабушка Наталья. Для нас они были счастьем, а маме большой помощью. Шло беспечное довоенное детство, детей в семьях было много, учеников в школах по нескольку классов одного возраста, на улицах детворе было весело. Семьи были крепкие, работящие, дружные.
Но Великая Отечественная война прервала эту спокойную и размеренную жизнь. Осенью 1941 года тятя ушел на фронт. Мама осталась одна с шестерыми детьми в 40 лет. Последнему, Мите, было всего полгода (его сейчас уже нет в живых). Началось трудное военное лихолетье. В первое время еще были во дворе дрова, койкакие запасы. А потом настал голод. Огромная семья, и надо было както выживать. Мы, дети, понимали уже многое и во всем маме помогали. На санках изза Суры возили дрова. Прибежим из школы, перекусим коечем и в лес. Наши мамы ждали нас, вывозили в гору санки сообща. Спичек нет ходили друг к другу за угольками, с соседями делились всем, чем могли. У нас в доме собирались люди вечерами пососедски, чтоб почитать письма с фронта, ктото читал сводки Информбюро в «Горьковской коммуне». Летом в лес за ягодами, грибами, диким луком ходили гурьбой.
В 1942 году многие стали получать скорбные серые письмапохоронки. В нашу семью похоронка пришла в августе 1942 года: наш кормилец и надежда погиб в Смоленской области, где шли страшные бои. И вот в 40 лет мама осталась вдовой с оравой детей. Так получилось, что в день прихода похоронки мамы не было дома и серый конверт получила я. Мне было уже 11 лет. Беда прошла через мое неокрепшее детское сердце. Сколько было слез! Уже давно и мамы нет в живых, а без слез тот день вспоминать не могу. Единственное утешение, что не только у нас тятя погиб, но и у очень многих других в селе. Слез наших, матерей и детей, пролито море! Помню, как мама уединялась во дворе или в бане, чтоб дать волю своим рыданьям, которые не должны видеть дети. А я обо всем догадывалась, когда находила ее всю в слезах, утешала, просила не плакать.
Нашим мамам, которым досталась эта страшная вдовья доля, давно надо бы поставить памятники. Это они и мы, дети войны, вынесли на своих плечах все трудности той роковой поры и страшные голодные 1946 1947 годы.
Мудрость наших матерей помогла им нас вырастить, воспитать. Кормила нас мама, выдумывая блюда из собранной после зимы картошки, из листьев свеклы, липы, из желудевой муки, которую добавляли в хлеб. Конфеты были хороши и из моркови и пареной свеклы, чай заваривали из сушеной моркови, кисель варили из шиповника, тыква готовилась в разных видах, татарскую салму делали из ячменной муки. Русская печка согревала нас и не давала нам болеть.
Картошка тогда почемуто родилась очень плохо. Наши мамы ездили на ст. Бобыльскую за «лорхом». Наша станция Шумерля в 12 км от села, картошку от станции на себе несли наперевес. Откуда наши мамы брали силы? В огородах сажали знаменитую языковскую махорку, в каждом доме были машинки, решета для ее изготовления: махорку меняли на соль, на жидкое мыло, спички. Был у нас огромный, на два ведра, самовар. Вечером к нам соседи шли за кипятком, а заодно и потужить о житьебытье.
Вырастили наши мамы всех детей, дали им путевку в жизнь, обеспечили себе достойную старость. У нас в семье есть медики, учителя, шоферы, золотодобытчики. Разлетелись по стране мамины кровинушки: в Москву и в Тюмень, в Иркутск и Шумерлю, в Пильну и Языково. Все создали свои крепкие семьи. У нашей мамы было 10 внуков, сейчас уже много пра и праправнуков. В ее доме всегда жила доброта, доброжелательность, радость. Она для нас сохранила последнее письмо отца. Перед боем, видимо, чувствуя всю остроту обстановки, он дал нам в письме свое отцовское благословение, а маме пожелал терпения.
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.