Меню
16+

Пильнинская районная газета Нижегородской области «Сельская трибуна»

03.11.2017 20:43 Пятница
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 44 от 03.11.2017 г.

Прекрасное далёко

Автор: Надежда Абашина

Снова я стою на излюбленном мною месте – Мельниковой горе, где вспоминаю моменты беззаботного детства и счастливой юности.

Почему мы называли это место Мельникова гора?

Может потому, что под горой когда-то была мельница на речке? Или на горе жил мельник? А может просто жила семья Мельниковых, двоюродная мамина сестра с семьёй. Нет дома, из семьи осталась моя троюродная сестра Надя и название Мельникова гора.

Народ до сих пор приходит сюда окинуть взором родной уголок, полюбоваться речкой Пьяной, вспомнить все то, что связывает их с этим местом.

С нами осталась теплая, добрая память о наших близких и воспоминания детства, проведенного вместе.

Мы с Надей были «не разлей вода». Летом купались в речке. Как научились плавать? Да, наверное, сразу уже умели.

Под горой строился мост. Мы, как лягушата» перебирались от сваи к свае. Старшие ребята следили за младшими, младшие – за старшими. В воде кишмя кишела детвора. Мы бултыхались с Надей на мели. Вода в речке была чистая, прозрачная, можно было рассмотреть каждую ракушку. Выбирались из воды на горячий белый песочек погреться.

Купаясь, мы поглядывали на гору. Приходил мой папа, находил среди ребят мои блондинистые волосы, выгоревшие на солнце, рядом Надю и снова уходил. Так было до трех раз. После третьего раза мы должны были возвращаться домой. Но когда на горе появлялась Надина бабушка Наташа, это означало – безоговорочную капитуляцию, мы должны были бежать домой.

В мою обязанность входила поездка с папой за травой. На лошадке мы ехали на Черное озеро. Пока папа косил и складывал траву, я держала лошадку за узду и бойко отмахивала от неё комаров и назойливых слепней. Там же сенокосничали майданские колхозники. Женщины сгребали сено душистое граблями, мужчины складывали его в ровные копёшки. У леса, в углу дымился костер. Там готовили обед. На обочине дороги стояла деревянная бочка на колёсах с питьевой водой и висел деревянный ковш с длинной ручкой. Мне так хотелось испить той водицы, что я приложив весь актерский талант и, сморщившись, сказала: «Папа, я так хочу попить». Он, улыбаясь, спросил у мужчин разрешения, и я пила воду, вкус которой у меня остался навсегда. Знать бы этот источник, откуда была набрана вода, а может это бочка или ковш придавали вкус. Я пила медленно, наслаждаясь. Из-под ковша наблюдала, как трудятся колхозники. Мне так хотелось взять грабли и присоедиться к коллективному труду.

Когда мы возвращались обратно с возом травы, колхозники уже сидели вокруг костерка, обедали. На всю округу пахло щами с бараниной и чаем, заваренным корнями шиповника.

Мы подрастали, взрослые нас уже не контролировали на речке. С утра мы справлялись со своими обязанностями по дому: пололи грядки, поливали, убирались и уходили на речку на целый день.

От моста мы толпой шли к островку, где раньше была ГЭС. Отсюда всей ватагой мы плыли по течению почти до оптико-механического завода. На пути нас течение выбрасывало на мель, мы обдирали о камни разные части тела. На всю округу звенел хохот, крик, визг. А если мальчишки притаскивали накачанные огромные камеры от колес, мы взбирались на них, ныряли.

Добравшись до конечной точки пути, выходили на берег, обматывались водорослями и шли по берегу обратно к мосту, как папуасы. На ветру саднили наши ободранные ранки. Ходили босиком, берега были исхожены до тропинок. Ни одной стекляшки, бумажки – никакого мусора не было на берегах и пляжах. Берега все были обкошены, распаханы под огороды, паслись козы, телята, лошади.

Солнце начинало садиться, мы возвращались домой. На середине горы, чуть в сторонке стоял дом, где жили дядя Петя и тётя Лиза Мазурины. Мы, уставшие, садились на лавочку под их окнами и восхищались, как здорово здесь жить и любоваться природой. Да, это здорово, когда погода хорошая, и они ловко ездят на своем мотоцикле. А когда слякоть, распутица? Наши мнения расходились. Запах готовившегося тетей Лизой ужина подгонял нас домой.

Вечером мы шли в клуб. Александр Лукьянов, наш киномеханик, всегда был заинтересован, чтобы мы посмотрели новые интересные фильмы. Иногда фильм давали на один день в кинотеатр, а он умудрялся и в нашем клубе показать, ловко перевозя с мальчишками на мотоцикле катушки из центра в совхозский клуб. А помните, как ходили на индийские фильмы всей семьей.

РДК летом закрывали на ремонт. Танцы проводились в нашем клубе. В то время родители нас ещё не пускали в ДК, только в старших классах, да и то только по субботам. Перебирался в клуб и местный ВИА «Краски». Мы с девчонками пробирались тайком на их репетиции, знали весь их репертуар. «Светлые росинки в волосах твоих, словно звезды заблудились в них…», – пел Сергей Торотёнков. «Гордым легче, гордые не плачут ни от ран, ни от душевной боли. На чужих дорогах не маячат, о любви, как нищие, не молят» – исполнял Анатолий Мазурин. Ребята брали стихи известных поэтов, а музыку придумывали сами. Было здорово, они были нашими кумирами. Это было летом, а зимой…

Зима тоже была нашим любимым временем года. Весь поселок, все горы были обкатаны на лыжах, на санках. Не было у нас ледянок, современных «ватрушек». Мальчишки сами конструировали, мастерили деревянные дощатые санки. Делали всевозможные лыжные «махалки». Только был слышен хруст ломающихся лыж. Они шли домой, делали на лыжах заплатки и снова «махали».

Наши с Надей санки втыкались в сугроб и не катились. Нужно было что-то предпринимать. И вдруг я наткнулась на корыто с закругленными углами. Оно висело на гвозде в сарае, пережидало зиму. А летом мама стирала, замачивала в нем бельё. Я привязала к нему верёвочку и отправилась к Наде. Она очень удивилась моему визиту с корытом. Забравшись в него, мы сделали первый спуск. Это было непередаваемое ощущение. Мы успели только вдохнуть, но не успели выдохнуть, как оказались у самой речки, естественно, она была подо льдом. И это мы еще тормозили ногами. Несколько зим с тех пор корыто проживало у Мельниковых. Катались с горы до самой ночи. Прибежав из школы, делали уроки и на горку.

Как здорово, что в нашем детстве не было компьютеров. Наверное, нам бы было не до них. Нам хватало развлечений, научной информации от наших компетентных учителей, кинопрограмм «В мире животных», «Клуб путешественников» и т.п., а начинали с журналов «Веселые картинки», «Мурзилка», «Юность» и др.

Уже наступала ночь, полная луна освещала лунную дорожку на речке, ярко светили звезды, морозец крепчал, снег блестел разными переливами изумрудов. Мы с Надей находились словно в сказке. Представляли: где-то сидит волк возле проруби и приговаривает «Ловись, рыбка, большая и маленькая». Взобравшись на гору, единогласно решаем скатиться последний разочек и домой. Внизу, уже от бессилия валимся спиной на пышный снег и рассматриваем полную луну. Нашим фантазиям нет предела, но вспомнив про собаку-привидение, которая выходит из речки, мы стрелой летим в гору домой.

Надина бабушка Наташа была гипертоник. Зимой под кроватью у неё всегда стояла калиновая настойка в трехлитровых банках. Однажды она ушла к подружкам Марушиным, а мы с Надей решили попробовать этого красивого снадобья. Отлили из банки кружку настойки, а туда добавили кружку холодной воды из ведра. Выпили на двоих снадобье, вкусно, сладко. Включили мультики и продремали на диване весь сеанс. На следующий день бабушка Наташа выявила нашу махинацию. Мы стояли перед ней с опущенными головами, она делала из нас «пыль и муку». Последнее слово её было: «У, паразитки!»

Наши папы были охотниками-любителями. Любили они зимой побродить на лыжах по лесу с ружьишком. Больших трофеев они не имели, но лисьи шапки у нас с Надей были. Папа возвращался вечером, я бежала его встречать. Он доставал из кармана помятое вареное куриное яйцо и несъеденный кусочек хлеба, протягивал мне: «На, это тебе лиса прислала». Я ела «лисий» гостинец, вкуснее всех гостинцев в мире и думала: «какие вкусные яички несёт курочка у лисы».

А когда мы ехали на лошадке в деревню и проезжали мимо занесенного летнего домика пастуха, я вылезала из тулупа и спрашивала: «Пап, а чья это избушка?» «Лисья», — коротко отвечал он. До деревни было пять километров, моя фантазия бушевала. Я представляла весь быт лисы, где у неё печка, лавочка, на ней скалочка, под ней курочка, которая несёт вкусные яички.

Всё это и есть счастливое, беззаботное детство, которое нам дали родители. И эти моменты счастья мы взяли с собой в жизнь, чтоб они пополняли щедрость души.

Пусть всё поросло бурьяном, нет тех тропинок, где мы бегали босиком, моста, дорог, что вели в милую деревню. Но осталась речка, любимая во все времена года, лес, черёмуха, которая цветёт за рекой, Мельникова гора и теплая нежная память о близких и родных нам людях.

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.

17