Меню
16+

Пильнинская районная газета Нижегородской области «Сельская трибуна»

01.02.2014 13:55 Суббота
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 9 от 01.02.2014 г.

АНДРЕЕВСКИЕ

Автор: Ф. ЛИГАНОВА.
Продолжение. Нач. в №8.

После отставки 
или  Тамбовский период

УСтепана Степановича Андреевского и его супруги Елизаветы Алексеевны (урождённой Пашковой) в живых было четверо детей. (Мы не располагаем сведениями, рождались ли ещё дети). Три сына – Михаил, Алексей, Сергей и дочь Елизавета. Дочь родилась в тот год, когда Степан Степанович подал прошение  об отставке. После 1828 года семья скорее всего переселилась в Тамбов, ибо в губернии были большие земельные владения и крестьяне, доставшиеся  сестрам Пашковым (Елизавете Андреевской и Дарье Полтавцевой) от их отца Алексея Александровича Пашкова (как и в Курмышском уезде Симбирской  губернии). У Андреевских в Тамбове был большой дом (на снимке). Усадьба располагалась на пересечении Дворянской и Большой улиц.  Здание, как внутри, так и снаружи, напоминало губернаторский дом. По воспоминаниям и записям тех лет, таких домов в Тамбове было только три. Род Андреевских был записан в родословную дворянскую книгу Тамбовской губернии.

Много забот было у Елизаветы Алексеевны. Росли дети. У каждого свой характер, свои особенности. Всякий требует к себе особого внимания.

Степан Степанович, будучи в отставке, не сразу отошел от общественной жизни. Известный русский либеральный мыслитель Б.Н. Чичерин в своих  «Воспоминаниях» писал: «…В 30­х годах в Тамбове жили богатые помещики Андреевские, которых дом считался одним из первых в городе. Он, отставной генерал, она, рожденная Пашкова, была красивая и бойкая барыня, большая поклонница тогдашнего весьма  умного архиерея Арсения, впоследствии Киевского митрополита. У них бывали частые собрания, а иногда детские балы и спектакли, на которые нас водили.  Когда дочь вышла замуж, а сыновья были определены в Пажеский корпус, Андреевские выселились из Тамбова. Старший сын впоследствии основался в Кирсановском уезде, где 9 лет был уездным предводителем дворянства». Воспоминания Б.Н. Чичерина необходимо прокомментировать: если верить дате рождения дочери Елизаветы, то ей к моменту смерти отца было только 14 лет, а произошло столь горестное событие в  1842 году. Елизавета Алексеевна  одна продавала дом, так как содержать его было уже тяжеловато.

 

В1837 году Тамбов посетил наследник престола Александр (будущий царь­реформатор Александр II). Воспитателем цесаревича был известный поэт и переводчик
В.А. Жуковский. Конечно, он тоже был в Тамбове и безусловно посетил свого друга С.С. Андреевского.  В.А. Жуковский был также участником Отечественной войны 1812 года и, как поэт, не мог остаться в стороне от прославления героев Отечества – от рядовых до генералов. Особенно колоритно и ярко тема преемственности воинского культа предков воплощена в знаменитой поэме «Певец во стане русских воинов», написанной во время его пребывания в боевом лагере под Тарутином.  Взывая к исторической памяти народа, автор вводит в повествование образы Святослава и Дмитрия Донского, Петра Великого и Суворова. В этой исторической преемственности славных воинских традиций Жуковский видит залог будущих побед русского оружия. Как же созвучны были мысли и дела двух друзей!

Сей кубок ратным и вождям…

К венцам стезею правой

Опасность – твердый наш союз;

Одной пылаем славой!

А теперь включаем воображение (я думаю, мы будем делать это довольно часто.) Всеми известный факт:  Жуковский был близким другом 
А.С. Пушкина. И вполне вероятно, что были знакомы и Андреевский с Пушкиным, может, и на балах встречались, будучи в столице.

Атеперь вернемся снова к визиту наследника престола. К его приезду в Тамбове была приурочена большая  ярмарка­выставка. В губернии во многих усадьбах были фабрики по производству ковров, льняных полотенец и шерстяных тканей.  Наиболее замечательными по изяществу были полотна, скатерти, салфетки княгини Голицыной, помещиц Андреевской и Полтавцевой. Особо отмечались очень тонкие льняные полотна и  изделия из них , а также очень красивые массивные серебряные подсвечники, изготовленные в имении Андреевской. Там же  был выполнен в технике финифти миниатюрный портрет наследника престола.

А теперь о сельском имении Андреевской. Некоторые тамбовские источники говорят, что с. Богословка упоминается в ревизских сказках 1834 г. Полагается, что сюда перевез своих крепостных генерал Андреевский в канун ревизии 1816 г.

Куда же  «барынька» уехала после продажи 2­х этажного особняка в стиле классицизма ­  пока только приходится додумывать  ­  в Жданово ли, Курмышского уезда Симбирской губернии, где упокоился её супруг, отец их 4­х детей, или в Богословку Кирсановского уезда Тамбовской губернии, и долго ли она жила одна. А когда возникают сомнения, вслед возникает еще  больше вопросов.

 

Сохранила ли история и людская молва следы пребывания на нашей земле старых Андреевских (я имею в виду пильнинскую территорию бывшей Симбирской губернии)? Увы… вещественных доказательств, кроме надгробной плиты и полуразрушенной церкви, которую на свои средства в 1811 г. построил отец Елизаветы Алексеевны ­  нет. Нет дома, нет фруктового сада, нет церковного кладбища.

Шел ли кто из  близких  за его гробом ­  мы не знаем. Каким был на склоне лет старый генерал? (хотя лет­то ему было только 60, но по меркам того времени это было уже  60). Веселым или сумрачным, словоохотливым или неразговорчивым. Может, как и в молодые годы, принимал у себя шумных гостей, ездил сам с визитом к соседям ­ помещикам. А, может, как многие, жизнь которых  была посвящена  Оте­честву, общественным деяниям, захотел пожить в уединении и был почти затворником. Давайте опять порассуждаем. Дом в губернском  Тамбове  ­  это одно, а в Курмышском уезде ­  в 260 верстах от Симбирска и в 52 от Курмыша ­ совсем другое. Человек теряется ­  вокруг было столько событий, разговоров, внимания, и окружали тебя друзья, бывшие сослуживцы, доброжелатели и вдруг ­  тишина провинциальная, безразличие.

Не всем дано пройти этот отрезок жизни с достоинством и честью. У одних яркая молодая жизнь (как у многих молодых российских офицеров с разными излишествами во всех сферах) выливается в старости физическими недугами и муками или распадом чувств. У других наступает период всеотрицания (помните: «Да, были люди в наше время, не то, что  нынешнее племя…), уничтожающего злословия, самосжигающего сарказма над всем происходящим без их участия.  А вот третьи не теряются ­  у них не только продолжается все лучшее, но в них проявляется много невостребованного, а, вернее, недоиспользованного ­  милосердия, добролюбия, сердечности.

Четверо детей (пусть не вместе),  рядом  ­  святая обитель, липовая аллея, спускающаяся к реке, запьянские дали, табуны пасущихся коней  (я уверена, что конюшня была и конюхи были вышколены, как в армии. Ведь какой же кирасир без коня?). Все мои рассуждения в данный момент не что иное, как  попытка домыслить сухие (и скупые)  исторические выписки из разных источников  воображением. Можно описать битву, можно записать в протокол все высказывания на собраниях, но локальный мир повседневности в русской истории ­  если нет записанных воспоминаний – можно только вообразить. Вот так у нас и получается – история воображаемого и история памяти. Но то, что у Андреевских был конезавод, говорят и документы.  В Адрес­календаре Симбирской губернии 1879 года отмечено,  что в течение 1878 г. закрыты конные заводы в Курмышском уезде ­ наследников штабс­ротмистра Алексея Степановича Андреевского в с. Жданово. Какое количество лошадей там было – пока  неизвестно. По другим конезаводам уезда приводятся такие данные: у наследников подпоручика А.Н. Шипилова при с. Бортсурманы – 1 производитель и 3 матки (верховые), у наследников Д.С. Пазухина – соответственно 2 и 6 (рысистые), у Шипилова в Деяново  ­  2 и 6 (упряжные). А вот уже в советское время знаменитый ученый­ветеринар Курмышского уезда М.Е. Тарнорудов пишет, что в уезде, кроме конных заводов в В­Талызине (ныне Сеченовский район), Бортсурманах и Деянове, был конный завод, принадлежавший ранее Андреевскому (уже Александру Сергеевичу – прим. Л.Ф.) при с. Жданово  ­ 2 производителя и 35(!) маток (рысистой породы).

В каких­то локальных историях сел (по­моему,  Сеченовского района) было сказано, что генерал (а иногда его называют князем) подарил д. Васильевку, ему принадлежащую, своей крестнице, дочке Е.С. Герштенцвейг. Опять получается какая­то путаница. Пусть дед крестил свою внучку – но ведь к моменту её рождения его уже не было в живых! Скорее всего, крестным был его сын, С.С. Андреевский. А вот по картам межевания того времени
(я имею в виду 1­ю половину 19 века) часть селений числится как владения генерала­майора С.С. Андреевского (сельцо Ивановка, Нов. Починок тож, Степановка, Орловка, хутора). Потом по спискам населенных мест уже числятся за его наследниками – Жданово, Бокшандино, Мыс Доброй Надежды (Петропавловка), Михайловка, Нагорный хутор, хутор Андреевского, хутор Андреевских, Осиновая Поляна, Федоровка…

Дети генерала

Старший сын – Михаил Степанович Андреевский служил на Кавказе и участвовал в битве при Ахульго (Кавказская война 1817­1864 г.г.). Поселившись в Тамбовской губернии, Михаил Степанович  стал заниматься хозяйством. Праздная жизнь помещиков была ему чужда.  У
А.С. Пушкина есть строки:

«Мне жаль, что мы руке наёмной, вверяя чистый свой доход, с трудом в столице круглый год влачим ярмо неволи темной…»

Но это не про Михаила Степановича. Он сам занимался прогрессивным (для того времени) сельским хозяйством. Масштабно занимался овцеводством.  Местные грубошерстные породы овец использовались, в  основном, на мясо, и некоторые помещики стали завозить из­за границы (в  т.ч. и Андреевский) тонкорунных мериносов, продавая овечью шерсть на ткацкие мероприятия. Уход за шленской овцой требовал внимания к себе. А ведь Михаил Степанович в 1859 году был избран уездным предводителем дворянства Кирсановского уезда, и 9 раз избирался на этот пост. Забот у местного предводителя дворянства хватало, и позже я  расскажу об этом.

Жену Михаила Степановича звали Мария Владимировна, и она приезжала в Жданово крестить одного из внучатых племянников. У Михаила Степановича и Марии Владимировны было  трое детей – два сына и дочь. Один из них, Владимир Михайлович, оставил после себя «Воспоминания», «Записки о моем сельском хозяйстве», где, в том числе описывал и деятельность отца.

Дочь Степана Степановича Андреевского ­  Елизавета  вышла замуж за генерала Герштенцвейга Александра Даниловича (генерал­адъютант, генерал­лейтенант, Варшавский губернатор). Его жизнь закончилась трагически (на политической почве была разыграна  т.н. американская дуэль – дуэлянты должны были стрелять в себя. Первым стрелять жребий выпал Герштенцвейгу, и он получил смертельное ранение.)

В Симбирскую родословную книгу дворян Андреевские были вписаны в 1884 г., в т.ч. и Е.А. Герштенцвейг. Так вот, курмышские дворяне нас больше и интересуют.

Алексей Степанович Андреевский упоминается как  штабс­ротмистр и ротмистр. Где служил, что делал после отставки, кто его супруга и были ли дети ­  пока не выяснено. Вроде бы упоминается слово  «наследники» в цитированном мной  «адрес­календаре», но наследниками могли быть и братья, и племянники при отсутствии детей.

Сергей Степанович Андреевский тоже был в чине ротмистра, так, по крайней мере, говорит один найденный документ 1860 г. «Я, нижеподписавшийся ротмистр  Ал. Ст. Андреевский, отпустил крепостную мою крестьянскую девку Катерину Степанову Куликову, показанную за мной по последней 10­й ревизии Симбирской губернии Курмышского уезда при д. Степановке, в замужество за сына отставного солдата Василия Кириллова Ивана Васильева, проживающего в д. Бокшандино оного же уезда в имении гвардии ротмистра вдовы Александры Александровны Андреевской, с тем, что мне и другим наследникам помнить за ней, Куликовой, долга нет, во удостоверение чего и дана мною сия выводная за моим подписанием и приложением герба моей печати. Ноября 1 дня 1860 г.»

По всем выкладкам – Александра Александровна ­ супруга Сергея Степановича Андреевского (уже умершего или погибшего). И ушел из жизни он, видимо, молодым, так как сыновья его родились – один в 1857, другой (предположительно) в 1858­59 годах.

Практически такую же  «бумагу» дает А.А. Андреевская с позволением крестьянину с. Михайловки выдать дочь за крестьянина с. Степановки.

То, что кто­то из детей Степана Степановича и Елизаветы Алексеевны жили в с. Жданово в начале 50­х г.г., иллюстрирует такой показательный случай, или эпизод, как вам будет угодно. Об этом пишет в своих «Автобиографических записках» известный русский ученый с мировым именем Иван Михайлович Сеченов, родом из с. Теплый Стан (получивший потом имя своего великого земляка – Сеченово). Рассказывая о своей сестре Серафиме, он пишет, что она  «страстно любила всех вообще животных, преимущественно собак, и воспитывала в этом году (1850) волчонка. Когда волчонок подрос, его отдали помещику Андриевскому (так, через «и» написано в тексте – прим. Л.Ф.), который держал его на цепи на псарне. Более чем через год времени нашим случалось проезжать через село, где содержался волчонок. Серафима пожелала его видеть, отправилась на псарню, и, как только обратилась к заключенному с привычным окликом  «Волчуша!», волк с радостью бросился к ней. (Скорее всего, Сеченовы ехали через Жданово, стоявшее как раз на дороге, к своим родственникам Ляпуновым – в Плетниху или Болобоново. Жена Рафаила Михайловича Сеченова (брата Ивана Михайловича) Екатерина Васильевна была урожденная Ляпунова и там было много ее родственников, и они нередко ездили в гости друг к другу. – прим. Л.Ф.) .  А уж кто из сыновей – Сергей или Алексей жили в это время в Жданове – сие мне неизвестно, но думается все­таки Алексей. 

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.

372