Меню
16+

Пильнинская районная газета Нижегородской области «Сельская трибуна»

07.05.2016 11:47 Суббота
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 18 от 07.05.2016 г.

Воспоминания из военного детства

Автор: Е. ГАЛКИНА
дитя войны

Зима с 1940 на 1941 год была «студеная», — так говорили наши родители и добавляли: «Не иначе, как к войне». Все сады погибли от морозов, которые были за 40 градусов. Весной люди ахнули, не цвели сады, как раньше, даже не распустились листочки. Переживали все от мала до велика, ведь сады были нашей жизнью, радостью, красотой села. Многие уже летом начали выпиливать деревья.

А жаркое лето 1941-го года подтвердило предсказания и опасения людей. 22 июня узнали все о страшной войне, Гитлер начал исполнять свою мечту о мировом господстве. Кончилось и наше беззаботное, веселое детство.

Из сельсовета по селу ходит рассыльная т. Феня Федулова, она разносит повестки. На войну идут самые молодые рекруты 1923-1924 годов рождения. По селу слышался не плач, а вой чуть не из каждого дома. Провожали парней до горы Наватской, их увозили в Пильну на лошадях, в колхозе еще они были. Потом пришли первые весточки с учебки или уже с подмосковной битвы.

А из Москвы уже в июле привезли беженцев. Это были в основном бабушки с внуками. Одетые по-летнему, с небольшими узелками пожиток. Их разбирали из сельсовета по домам, семьи должны были дать им еду и крышу над головой.

А вот и первые похоронки, погибли наши молодые парни: Иван Лещев, братья Ялфимовы Иван и Василий, Леня Добросмыслов, Борис Рукавишников, Алеша Савосин и много, много других. На смену им забирают отцов. Мы стали бояться почтальонки, ведь она несла горе в семью. Нашу семью это не обошло. Погиб отец, оставив 40-летнюю мать вдовой с шестерыми детьми. Как жить? Но выжили ведь! Нашим мамам в каждом селе нужен заслуженный памятник!

Зима 1941-1942 года была очень морозной. А уже осенью 41-го к нам в Языково приехали люди из д. Кольцовка Вурнарского района Чувашии рыть окопы и строить блиндажи вдоль Суры, ведь враг был недалеко. Всех их расселили по хозяйствам. У нас жили десять человек. Спали на полу, на своих пожитках. Был среди них высокий, красивый, кудрявый гармонист Сенька Остренин. Повестка его и у нас нашла.

Выкопать надо было примерно 4 км окопов и две землянки «в три наката» в местечке Лука и на Рогу. Как и в каких условиях трудились эти люди, не передать. Всю зиму 1941-1942 года они долбили мерзлую землю с корнями деревьев и кустарников. Уходили за Суру в 6-7 часов после завтрака, за пазуху на обед прятали кусок хлеба, чтоб не замерз. А после работы поднимались в нашу крутую, с километр длиной, гору, ужинали и валились с ног на пол на свои немягкие постели. Поварихой у них была молодая девушка-чувашка Еня Ошанина. А наша русская печка верно служила, готовя завтраки и ужины для тружеников тяжелого тыла.

Уже после войны мы бегали по окопам, лазили в блиндажи. Но почему-то сразу после войны дети в войну не играли. Нам надо было выживать и помогать матерям.

Послевоенные 1946-1947 годы были самыми голодными, неурожайными. Хлеба не было, чтобы иметь немного муки, сеяли на огородах клочок пшеницы. За собранные украдкой колоски с колхозных полей давали по 2 года тюрьмы – такие были законы военного лихолетья.

Зерно ждали. Но его где-то надо было смолоть. Километров десять от Языкова на р. Алгашка была водяная мельница. Вот туда шли на ночь вдоль правого берега Суры, несли наперевес 16 кг зерна. А оттуда возвращались утром уже с мукой.

В первый год войны школьники, я тогда была в 3 классе, собирали посылки на фронт, шили кисеты, делали для курева языковскую махорку, доставали из запасов шерстяные носки и варежки. От солдат, получивших нашу посылку, шли письма благодарности, со многими переписывались.

Летом 1942 года в наш и соседние районы привезли изможденных детей из блокадного Ленинграда. Детдома для них были организованы в Курмыше – на базе дома отдыха «Учитель», в Медяне, Языкове, Жданове. Пришлось школам поделиться своими зданиями. Пятницына Роза Ивановна, тогда работавшая в Языкове в детском доме вожатой, рассказывала, как плохо было с питанием. В нашем районе живет один детдомовец Лимонец Леонид Степанович.

Во время и после войны в колхозе работали дети и подростки наравне со взрослыми: сенокос, молотьба, обработка картошки, прополка проса – все умели делать. Техники и машин не было. Помню, что на молотилке постоянно рвался приводной ремень, без дяди Миши Курлыкова никто не мог его устроить. Уставали ужасно, после смены валились в солому отдохнуть. Домой придешь, смоешь пыль в бочке с дождевой водой и в клуб. Молодость и здоровье было отменное, но всегда хотелось есть и спать.

А есть было нечего. Наши мамы из травы стряпали зеленые лепешки, горстка муки для связи и в печь. Звали эти лепешки «шлеп на шлеп». Очень любили сенокос, там варили общий колхозный обед на берегу озера или ручья. В огромных котлах щи с мясом, каша и чай с листом смородины, а вместо конфет варено-пареная, вяленая свекла, которую мы звали  «монпансье».

Мы очень мечтали о конце войны, и он, этот долгожданный конец, пришел к нам 9 мая 1945 года. Эту ликующую радость не передать. Но многие встречали Победу со слезами на глазах – они не дождались с фронта своих родных. У нас в родне погиб мой папа Г.Г. Ялфимов и пять его молодых племянников, двое из них были женаты и имели детей.

Вот такие воспоминания не покидают мою память, а в эти победные майские дни они становятся еще обостреннее и не дают спокойно спать и жить. Надо ценить мир и беречь его от войны.

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.

78