Саранка – край, где растут мальвы
Когда впервые попадаешь в новое село, то невольно начинаешь сравнивать себя с первооткрывателями, ведь здесь для тебя все новое: лица, дома, традиции, рассказы, уклад. А еще в каждом поселении своя непередаваемая атмосфера, которую невозможно не почувствовать.
В Саранке мне ранее не доводилось бывать, только проезжала мимо дорожного указателя, говорящего о том, что за поворотом есть еще одна деревенька, о которой стоит рассказать нашим читателям. К тому же именно здесь прошло детство Героя Советского Союза Бориса Семеновича Окрестина, которому в этом году исполнилось бы 95 лет.
Прогулка от «косоурихи» до «конца» с Алевтиной Ивановной Волковой
И вот, день «икс» настал, вооружившись фотоаппаратом, блокнотом и ручкой мы отправились на «свидание» с Саранкой. Я хоть и знала, что нас там уже ждет Алевтина Ивановна Волкова, чтобы познакомить с местными жителями, все равно немного волновалась. Но Саранка покорила меня с первых шагов, показалось, что даже воздух здесь другой, и появилось ощущение, что я снова в детстве у своей бабушки.
Вместе с нашим «гидом» мы прошли от «косоурихи» до «конца», знакомясь с жителями, которым и самим было интересно знать, кто это нарушает их покой, ведь все машины, которые могут проехать по единственной улице, они знают наперечет.
Рядом важно шагал ее умный и красивый кот Барсик, помахивая шикарным хвостом. Многие улыбались, кивали, а Николай Николаевич Дворцов познакомил нас со своим ученым псом Бимом, который понимает хозяина с полуслова. Сам он живет в Пильне, а на лето они с женой приезжают сюда, к теще Римме Ивановне Володиной.
Поразил порядок во всей деревне, а еще обилие разноцветных мальв, которые гордо вскидывали свои нарядные цветы-головки почти у каждого дома, становясь своеобразной визитной карточкой Саранки.
Здесь не осталось ни одного социального учреждения, нет даже почтового отделения, магазина. Продуктами и товарами первой необходимости обслуживает автолавка.
Но местные жители, которых можно по пальцам пересчитать, помнят совсем другие времена, когда здесь был колхоз «Восход», люди ходили лечится в свой медпункт, а отдыхали в своем сельском клубе, говорят, даже имелась своя мельница.
- Сама-то я из Раската, — поясняет наш гид, пока мы переходим от дома к дому, — этой деревеньки сейчас и в помине нет.
А в Саранке жила моя тетка Зинаида Ивановна Володина, и я нередко у нее гостила, отсюда родом и мой муж. Свадьбу мы играли в 1972 году, тогда жара стояла сильная, все сгорало на корню.
Саранка измельчала, оживает она только летом, когда дачники приезжают. Я сама в Пильне живу, но почти все лето здесь провожу, огородничаю, мне кажется, что дышится здесь легче. А еще хоть нас и мало, всего домов 17, но живем мы дружно. Наш престольный праздник Тихвинской иконы Божией Матери отмечаем вместе, обязательно печем пироги.
Окрестины нам родня
Находясь в Саранке, мы не могли не спросить местных жителей про Бориса Семеновича Окрестина, ведь несмотря на то, что родился он в Москве, все каникулы его проходили здесь, будущему герою доводилось даже ходить с деревенскими ребятишками в школу. К сожалению, в деревне уже не осталось тех, кто знал бы его лично, но нам показали место, где стоял их маленький домик, в котором жили его бабушка и дедушка Бычковы по линии матери, вспоминали что сестра его Женя была очень красивой.
А Таисии Ивановне Лядащевой они приходятся родней.
- Мой дом находится в самом начале деревни, — говорит она, не спуская глаз с маленькой внучатой племянницы, — а здесь я в «няньках», присматриваю за Викой.
Если говорить о прошлом, то мой дед Яков Иванович Лысов был 25-тысячником из Москвы, его прислали в 30-годы руководить колхозом.
В центре улицы стояло здание сельсовета, а в 1954 году нас присоединили к Можаров-Майдану, а в этом сделали начальную малокомплектную школу, постарался Михаил Дмитриевич Волков, он был тогда парторгом. Нашим идеалом была учительница Марина Николаевна Шабанова, родом из Рыхловки, она была именно такой, каких показывают в старых советских фильмах. Ее слово для нас было законом, и мы всегда на нее равнялись.
Завклубом был мой брат — Куликов Виктор Иванович.
А Борис Окрестин мне приходится двоюродным дядей. Знать лично мне его не довелось, он погиб 6 июля 1944 года, совсем молодым, а я родилась 9 мая 1946 года. Папа даже меня хотел назвать Победой, но потом все же передумал. Окрестины — фамилия не наша, его бабушка по линии отца жила в Лисьей Поляне. Рассказывали, что он хорошо рисовал, и у них дома хранились его картины.
Мой отец в деревне не один дом построил,
- говорит Александра Николаевна Шагина, присаживаясь на скамеечку у дома и ласково проводя рукой по светло-зеленым стенам, — и нам с мужем этот дом поставил…
Пожилой женщине в этом году исполнилось 83 года, но она прекрасно помнит былое, и поделилась с нами историей своей жизни, неразрывно связанной с Саранкой.
- Родилась я в «косоурихе», — начала она свой рассказ, и указала рукой в конец улицы, — отсюда наш бывший дом хорошо видно, да только он теперь чужой.
Моего отца Николая Александровича Лядащева забрали на фронт, но он вернулся в 1943 году инвалидом, у него отняли ногу. Да только не в его характере было без дела сидеть, руки у него были золотые, наличники на окна вырезал, срубы правил. А вот пенсию не получал… Письмо писали самому Калинину, назначили ему после этого семь рублей, да он и их-то не успел получить, умер в 52 года…
Про военные годы Александра Николаевна рассказывала неохотно, упомянула только, что плохие это годы, голодные и тяжелые, а выживать помогала вера в Бога.
- Нашу-то престольную церковь в Майдане разорили, — объясняет она, — так мы на службу пешком в Каменку ходили. И с мужем покойным там венчались 12 июля 1958 года. Батюшка старенький уже был, Алексеем звали. Платье мне на свадьбу золовка сшила из белого штапеля. Сначала мы расписались в сельсовете, а потом в церковь, иначе это и не брак вовсе без венца. В Каменку отправились на лошади, ночевать у одной немолодой местной женщины остановились, она всех, кто в храм из дальних сел приходил, привечала.
Может быть сегодня это многим покажется странным, но наша героиня дальше Пильны и Каменки нигде не была.
- Я только эту дорогу и знаю, — пожимает плечами она, — мы в Каменку ребятишками ходили через Княжиху и поезд нам был в диковинку.
А школа была в бывшем барском доме, что стоял на Хуторской горе. По рассказам знаю, что барыню величали Ульянихой, и жила она в Курмыше, но наши люди на нее работали. А потом тут мы учились. Учителя прекрасные были, Галкины муж с женой, и детей у них было трое – Сара, Мара и Кира. Однажды приключилась у них беда – увели ночью со двора корову, а чтобы не догадались в какую строну скотинку увели, то надели ей на копыта лапти.
Я здесь четыре класса проучилась, 7 классов окончила в Майдане, а в восьмой класс начала в Пильну ходить, да проучилась только до марта. Там половодье началось, а идти в школу мне было не в чем, я и так до этого ходила в папиных калошах.
Всю жизнь А.Н. Шагина проработала рядовой колхозницей, как и все работала за трудодни, обрабатывала свеклу, устраивала быт и растила сына с дочерью.
- Мы ведь долго жили с керосинками и фонарями, папа умер в 1966 году, а света еще не было, зато колхоз сильный был. Всего-то Саранка была в две улицы, наша и Новая линия, а в колхозе все было: коровы, лошади, овцы, свиньи…
Ее простой рассказ впечатлил, с каждым словом сознание рисовало картины прошлых лет, на лице Александры Николаевны будто разглаживались морщины: вот она, не умудренная годами женщина, а маленькая девочка во все глаза смотрит на поезд; девушка, склонившая голову под венцом и украдкой поглядывающая на молодого мужа; полная сил женщина, встающая на заре, чтобы до работы успеть с домашними делами управиться.
С песней на лавочке
Вот на улице послышался смех, это вышли гулять правнучки Таисии Васильевны Волковой, приехавшие сюда погостить с бабушками. За ними следом показалась и сама хозяйка дома с дочерьми Валентиной и Александрой.
Летом ее небольшой домик становится похож на улей, к ней под родное крыло слетается вся семья. Всего же у этой сельской труженицы четверо детей, семь внуков и семнадцать правнуквов.
- Это и есть мое главное богатство, — говорит она, — порой по пятнадцать человек собирается, а мне это только в радость. Было время, я около них хлопотала, а теперь они меня оберегают.
А еще Таисия Васильевна любит утром выйти на улицу, сесть на лавочку и окинуть взглядом родную деревню, которая летом, как и сама природа оживает, и в душе появляется ни с чем не сравнимое чувство, и сама просится изнутри песня. Спела она и нам, да только не грустную, а озорную песню про кукушечку, что кукует годики нам всем, в том числе и самой Саранке с ее жителями.
Здравствуйте, дачники!
«Конец» облюбовали дачники и держат его в чистоте, разбили территорию на участки и постоянно окашивают, что создает атмосферу благоустроенности и уюта.
Около одного из домов, что примостился за пышным цветочным разноцветьем, занимались повседневными делами супруги Романовы из Казани, которых мы попросили рассказать о дачной жизни.
- Мы здесь живем с апреля и до глубокой осени, — отвечает приветливо Елена Николаевна, и приглашает продолжить беседу под навесом. На столе тут же появляется ароматный чай из иван-чая, варенье из крыжовника и пироги с щавелем. От такого угощения было трудно отказаться.
- Я даже никогда не представляла, что на пенсии буду заниматься огородом! – продолжает хозяйка, разливая чай по бокалам, — а теперь от работы с землей получаю настоящее удовольствие. Саранка – это родина моего мужа, его мама София Николаевна Романова — живет от нас через пару домов. Мы по молодости сюда в отпуск приезжали, да вот только дел огородных я боялась, всегда говорила, что лучше буду по дому убираться, гладить, готовить, чем выйду на огород. А сейчас все мысли, что посадить, что сделать. Здесь мы от города отдыхаем.
- Четыре года мы тут дачничаем, — продолжает Александр Львович, — внуков нам сюда привозят. Дом этот заброшенный был, в зарослях крапивы, но потихоньку мы его вернули к жизни. Здесь еще из Казани дачники есть, даже из Воркуты, мы с ними в хороших отношениях и всегда приятно встретиться после зимы, поделиться новостями.
Елена Николаевна и Александр Львович показали нам свой участок, который для многих может стать образцово-показательным, ведь здесь к каждому растению относятся с теплотой и заботой.
Мне хорошо в родном краю,
Я здесь родилась, здесь и умру
Эти строчки написала о родной Саранке Александра Алексеевна Антипова, бывший фельдшер-акушер.
Ее дом стоит на улице самым последним в тени раскидистых ветел, которые когда-то сажала вместе с мужем. Живет она здесь только летом, а остальное время у дочери в Москве.
Она заботилась о здоровье не только односельчан, но и пильнинцев, ходила на работу в ЦРБ пешком, много лет трудилась в соседней Лисьей Поляне, двенадцать лет в Саранке.
- Помню, в 1961 году в Саранке приняла 25 родов, — вспоминает медработник, — и не всех получалось доставлять в Пильну, многие рожали дома, было даже такое, что одновременно по две женщины рожали. Потом стало по 12 родов в год и меньше. А дом наш самый последний, потому что в то время и места-то для стройки не было, везде были дома.
Александре Алексеевне 85 лет, и по стечению обстоятельств соцработник, который за ней ухаживает, впервые увидел свет в ее руках.
К жизни она относится с долей иронии, ее замечания интересные и острые, а еще она пишет стихи о малой родине, о близких, и они помогают ей справляться с невзгодами.
Здесь так говорят
В Саранке мы услышали немало интересных диалектизмов, слов, которые характерны для местных жителей. Так, например, «замулить» — значит оставить себе, не отдать.
«Сходить в шабры» — отправиться в гости к соседям, «испоток» — чердак, а «вёдра» — это еще и хорошая погода, а «баран» — задвижка в печи.
Герой Советского Союза
Борис Семёнович Окрестин родился 18 февраля 1923 года в Москве, в семье рабочего.
Обучался в школе деревни Рыхловка Пильнинского района.
Окончив 7 классов, поступил учиться в аэроклуб «Метростроя», затем работал авиатехником и лётчиком-инструктором в аэроклубе.
В 1942 году Окрестин был призван в ряды РККА.
Во время битвы за Сталинград летал на самолёте По-2 в полку ночных бомбардировщиков, на котором совершил 300 боевых вылетов. Затем переучивался на самолёт Ил-2.
Во время первого боевого вылета на новом самолёте Окрестин подавил зенитную батарею противника, а во втором вылете при сложных метеорологических условиях уничтожил несколько миномётных и пулемётных точек, а также вражеский танк.
В небе Никополя Борис Окрестин был серьёзно ранен. После лечения в госпитале вернулся в свой полк.
В декабре 1943 года во время боевого вылета с целью штурма автоколонны противника на дороге Алексеевка — Шолохово группа, в которой находился и Борис Окрестин, уничтожила 26 автомашин, а также десятки вражеских солдат и офицеров.
Борис Окрестин к концу декабря 1943 года совершил 381 боевой вылет, в которых унич-тожил более 40 танков, 2 бронемашины, 2 самолёта и другую боевую технику, а также живую силу противника.
Указом № 3370 Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство гвардии старшему лейтенанту Борису Семёновичу Окрестину было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Он погиб 6 июля 1944 года в 20 километрах юго-восточнее Минска, направив горящий самолёт на скопление войск противника. Был похоронен с воинскими почестями в Минске на военном кладбище.
Память
В честь Бориса Окрестина в Минске названы улица, гимназия № 30, где сооружён мемориальный комплекс, улица в Лиде (Гродненская область), школа в деревне Рыхловка и установлен бюст на аллее героев на Мемориале в Пильне.
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.